Картер Браун - Том 27. Обнаженная и мертвая [ Тигрица. Ангел. Обнаженная и мертвая. Убийство экспромтом]
— Великолепно! — мрачно отозвалась Марджи. — Вы, может быть, принимаете меня за негодяйку?
Я взял ее за руку и увлек к двери:
— Идите, форсируйте события! Когда эти парни вас увидят, у них глаза вылезут из орбит. А потом они заинтересуются, как вам удалось нейтрализовать этого идиота полицейского, прибегнув к женским хитростям, и им даже в голову не придет посмотреть, что делается здесь. Потом, как только войдет Бладен, расскажите и ему о том, какие вопросы я задавал. Он, безусловно, захочет услышать это во всех подробностях! В крайнем случае, если вам не удастся помешать им сюда подняться, сообщите, что без четверти восемь здесь появятся полицейские. Приедут удостовериться, что я жив и здоров. А вам это стало известно из разговора со мной.
— Прекрасно, — отозвалась она печально. — И подумать только, не позвони я час назад вам, сейчас спокойно играла бы в карты!
На цыпочках я прошел за ней до лестницы, затем еще несколько секунд наблюдал, как Марджи спускалась вниз. Даже по ее спине чувствовалось, что она входит в роль. Женщина гордо вскинула голову, что еще больше подчеркнуло нелепость ее прически. Вид у нее был вызывающий. Преувеличенно виляя задом, Марджи грубо и нескромно принялась проклинать всех мужчин во вселенной. Вечная женственность еще раз одержала победу!
— Эй! Парни! — заревела она громким голосом, оказавшись на последней ступеньке. — Взгляните на маленькую Марджи! Я выиграла партию! — По мере того как она приближалась к комнате, мне становилось все хуже и хуже ее слышно. — Эй, Пит! Гарри! Эд! Что там с вами? Вы боитесь женщин?
Полминуты спустя я понял, что напрасно потерял столько времени, объясняя Марджи ее роль и расспрашивая ее о топографии местности. Марджи прекрасно справлялась, а под окнами еще одной комнаты на этаже и примыкающей к ней ванной оказалась пропасть. Вдобавок внизу зацементированная площадка, к тому же через окно в ванной мог пролезть разве что лилипут. Мне ничего не оставалось, как только выбирать между окном в комнате Марджи и лестницей.
Внезапный взрыв смеха внизу заставил меня подпрыгнуть в то время, как я возвращался в комнату Марджи. У меня создалось впечатление, что все собрались в холле, а это означало, что у меня больше нет выбора. Для отхода оставалось только окно в комнате Марджи. Я подошел к нему. Двое мужчин снаружи теперь приблизились к двери. Итак, все вернулось к исходной точке, но Марджи об этом ничего не знала. А я-то собирался выпрыгнуть в окно из другой комнаты на лужайку, затем, обойдя дом, позвонить в дверь и войти с револьвером в руке.
И вдруг меня осенила гениальная мысль — ценою сверхчеловеческих усилий я таки нашел решение проблемы. По крайней мере, на это надеялся.
В третий раз я крадучись прошел по лестничной площадке, миновав критическую точку, когда звонок в дверь объявил о прибытии Бладена и Кристала. Остановившись на несколько секунд, я услышал в холле голоса. Громче всех говорила Марджи.
— О, Ден! — воскликнула она голосом, обещающим сладостную уступку. — Я изобрела один трюк, как вылечить дотошных полицейских от любопытства. Способ несколько утомительный, но…
То окно над пропастью оказалось очень широким. Сильным толчком я распахнул его настежь. В комнате стоял массивный ореховый комод. С риском нажить себе грыжу я поднял его и поставил на подоконник.
Сейчас 7 часов 42 минуты. Если Марджи выполнила все мои указания, то эти типы ждут с минуты на минуту появления полицейских или же уже поднимаются по лестнице и вскоре обнаружат, что я их здорово надул. Поддерживая локтем комод в равновесии, я взял в правую руку револьвер, а затем с силой толкнул комод.
И в тот же момент, когда он исчез в проеме окна, я выбежал из комнаты. А прежде, чем комод успел разбиться о цементированную площадку, я уже достиг лестницы.
Можно было поклясться, что началась третья мировая война и мишенью вражеская артиллерия выбрала дом номер 305 на Санрайз-авеню в Велли-Хейтс. Или же что в погребе под домом произошло локальное землетрясение. Или что архангел Гавриил выбрал именно это место, чтобы ударом грома возвестить о конце мира.
Находящиеся в холле очень бурно отреагировали на грохот, но вопль Марджи перекрыл крики всех остальных. Вероятно, она представила, что я головой вперед упал на цементный пятачок под окном.
Затем внизу послышались торопливые шаги. «Гориллы» прошли куда-то в глубь дома. Я спустился вниз по лестнице быстрее, чем ведьма летит на помеле, и со скоростью беговой лошади пересек холл. При этом сквозь туман различил лишь два совершенно изумленных лица. Ближе ко мне оказался Джонни Кристал, которого я ударил между глаз моей пушкой. Он моментально исчез, как привидение. Другое изумленное лицо принадлежало Марджи. Не замедляя темпа, я схватил ее за руку и увлек за собой.
К счастью, дверь была приоткрыта. В два прыжка я достиг машины, втолкнул Марджи на сиденье, не считаясь с ее протестами и жалобами: сейчас некогда было заниматься ее нервным припадком. Затем забрался в машину сам, включил зажигание и машинально потянулся, чтобы переключить скорость. Марджи пронзительно вскрикнула:
— О, вы посадили меня на переключатель скоростей! Я же не бабочка!
Я судорожно порылся в парче платья, затем нейлоне комбинации, наконец захватил кусок бедра, оттолкнул его с силой и добрался-таки до рычага. Когда мы выехали на улицу, на спидометре было пятьдесят, а когда подъезжали к первому перекрестку — девяносто. Пять минут спустя мы были уже далеко от квартала Вейли-Хейтс. Только тогда я сбавил газ.
— Эл! — жалобно простонала моя пассажирка. — Да?
— Мне кажется, я забыла одну ногу дома! Когда вы бросили меня в эту машину, я, должно быть, оставила ее снаружи, и она сломалась.
Я принялся действовать рукой, как эксперт, что вызвало у нее возмущенное восклицание.
— Все в порядке! — объяснил я успокоительным тоном. — Вы просто на ней сидите!
— Ах, вот в чем дело! — радостно воскликнула Марджи. — А я приняла ее за какую-то железную штуку. Но теперь рада, что моя нога на месте, хотя я ее абсолютно не чувствую.
Она захотела узнать, что произошло, и я рассказал ей все подробно. Потом Марджи, в свою очередь, поведала мне о том, что происходило внизу. Мой сценарий имел триумфальный успех у трех «горилл», которые были готовы ночь напролет слушать о том, как она расправилась с полицейским. Но прибытие Бладена и Кристала изменило атмосферу. Бладен захотел узнать, какие вопросы я задавал, а Джонни Кристал предложил немедленно подняться наверх, чтобы свести со мной счеты. Бладен заставил его замолчать, чтобы послушать рассказ Марджи, но вскоре ей стало трудно придумывать все новые и новые вопросы, которые я как будто бы ей задавал, и Бладен потерял к ним интерес.
— Тогда Бладен, — проговорила она, вздрогнув, сказал Кристалу: «Я согласен, иди за ним, но хочу его живого. И никаких штучек, они нам оба нужны живыми». Может быть, вы мне не поверите, Эл, — добавила она, снова вздрогнув, — но прошла целая минута, прежде чем я поняла, что под вторым из этих «они оба» он имел в виду меня! По-моему, в тот момент я до некоторой степени потеряла голову. И тогда сообщила им, что без четверти восемь должна приехать полицейская машина, чтобы узнать, как у вас дела. Джонни взбесился, а Бладен рассмеялся мне в лицо. — Марджи ненадолго задумалась. — Я не помню точно фразу, которую он произнес. Но что-то вроде того, что вы, Эл, слишком хорошо известны в Пайн-Сити своей привычкой работать в одиночку, и вам никогда не придет в голову на всякий случай заставить следовать за собой полицейскую машину.
— Складывается впечатление, что Бладен хорошо меня знает, — скромно заметил я.
— Еще он употребил выражение, которое я никак не могу вспомнить… Подождите, кажется, сказал: «Это одинокий волк».
— Бладен и в самом деле хорошо меня знает, — повторил я, послав ветровому стеклу удовлетворительную улыбку.
— Ой, вспомнила! — неожиданно воскликнула Марджи, щелкнув пальцами. — Он сказал: «Это маниакальный головорез!» Точно!
— Подлец, кретин! — прорычал я. — И как только не стыдно так ошибаться в людях?!
Было уже начало девятого, когда мы приехали ко мне. Я пошел на кухню, чтобы приготовить какой-нибудь экзотический напиток, а именно — виски с сельтерской. Марджи осталась в комнате и веселилась там до тех пор, пока не оказалась нос к носу с зеркалом. Я в моей беспорядочной жизни слышал всякого рода звуки, заставляющие шевелиться волосы на голове, но ни за что на свете не согласился бы снова познать те страдальческие стенания, которые она издала. Затем хлопнула дверь в ванную, и я не видел мою гостью в течение трех часов.
Зато куколка, выпорхнувшая наконец из ванной, показалась мне младшей сестрой Марджи. Хорошо расчесанные волосы локонами падали на плечи, вся косметика с лица куда-то исчезла.
